Когда был Вилле маленький, с кудрявой головой… Да, впрочем, она у него и сейчас довольно-таки кудрявая и не менее лохматая, чем прежде. А давненько возникший у меня вопрос – делала ли эта безусловно достойная звездочка лав-метала химию в подростковом возрасте – до сих пор остается без ответа. Хотя, конечно, все же интересно было бы выяснить, принимал ли Вилле Вало на себя чисто женские муки, с полчаса нюхая отвратительный химический раствор и утирая салфеткой виски, чтобы эта гадость, стекающая с волос, не попала, не приведи, Господи, в глаза, нос или рот.
Преследуемая такими мыслями, я, собственно говоря, и добралась до столицы Финляндии - Хельсинки, где, вдыхая прозрачный, в отличие от московского, воздух, успела пару раз наведаться на улицу Urho Kekkosen, чтобы взглянуть на в меру грязные двери популярного финского клуба Tavastia, в котором этой теплой новогодней ночью намечалось долгожданное действо – концерт HIM, известной группы местного пошива. Картина под дверями открывалась весьма неожиданная, хотя вполне прогнозируемая: толпа с составе штук десяти фанаток, с ног до головы облаченных в черное, с крашенными черными волосами и черным же подведенными пустыми глазами, при встрече с которыми по спине пробегал холодок. Эти девушки наверняка не сходили с места часов с семи утра в надежде изловить кого-нибудь из музыкантов либо, на худой конец, оказаться на концерте в первых рядах. К подобным стремлениям можно относиться по-разному, но, признаюсь, меня это тогда сильно покоробило и подтолкнуло к окончательному осознанию глупости своего поступка. Слыханное ли дело, чтобы студентка МГИМО тащилась посреди сессии в чужую страну с целью проторчать всю новогоднюю ночь в сущем свинарнике, наплевав при этом на старую добрую семейную традицию встречи Нового года дома под елочкой? Вот уж повеселятся мои однокурснички, узнав о такой горькой ошибке. Однако это я драматизирую. Специально. И жути нагоняю, чтоб продемонстрировать свое геройство. А еще выражаю нашим мальчикам свое большое «фи» и меняю их на Вилле Вало. Понарошку, конечно.
Пролетели часы бесцельного мотания по городу, позволившие мне неплохо изучить ближайшие к клубу улицы и улочки и наведаться в знаменитые супермаркеты Stockmann и Forum со своими филиальчиками H&M и Free Record Shop`a, в которых, следует отметить, легче потеряться, чем найти нужную вещь. Но все же, признаюсь, Хельсинки производит впечатление более чем отрадное, этакий чистенький-аккуратненький европейский городок, с весьма развитой инфраструктурой и совершенно не развитой отопительной системой. Последнее, правда, выяснилось несколько позже.
Время, если так можно выразиться, клонилось к десяти. Не спеша собравшись и, по случаю простуды, обмотав шею теплым скандинавским шарфом, я на высоченных каблуках устремилась в сторону Тавастии. Благо, пройти надо было всего около ста метров. Как это всегда получается по закону подлости, московские девушки, с которыми мы и договорились встретиться в 10 вечера у клуба, на встречу не явились, решив, вероятно, что «чайник» вроде меня во всем прекрасно разберется сам. Что ж, по крайней мере, я определилась с тем, какая их трех дверей предназначалась для попадания внутрь. В остальном же наметилась отдаленная перспектива полного краха. К счастью, мне на помощь подоспели таганрогские друзья, не забывшие о совершенном мной «добром деле»: однажды я проводила их до финского посольства… Мы вошли в зал, когда свое выступление заканчивала первая разогревающая группа Heaven`n`Hell, лично мне запомнившаяся лишь чересчур усердным прыганием по сцене ее вокалиста, который, по-видимому, намеревался для большего эффекта проломить пол. Вторым по счету «разогревателем» в этот вечер были заявлены Impaled Nazarene, сотворившие на сцене свой «маленький ад» и кидавшиеся еще горячими «головешками» в пришедшую послушать love metal публику, так что последняя стояла в некотором оцепенении и еще большем недоумении. Мне, как обычно, крупно повезло: единственный поклонник творчества этой группы находился совсем рядом, крайне опасно мотал головой и фанатично воздевал руки к небу. Окрестив его «железной толстокожей балдой», я поспешила отойти подальше с тем расчетом, чтобы все-таки не потерять свое весьма выгодное место – ряду в десятом, однако же прямо напротив микрофона. Не надо и говорить, что оттуда меня скоро благополучно вытолкнули. Но прежде Impaled Nazarene прекратили свою катавасию, часы незаметно пробили двенадцать и чувак, канающий под ведущего, отсчитав положенное «колме, какси, юкси», залил партер шампанским. А потом на сцене по очереди стали появляться знакомые персонажи. Сначала мне показалось, будто я сплю и эти люди, которых мне раньше доводилось созерцать только на картинках, – всего лишь призрачные видения, готовые тут же исчезнуть, стоит кому-нибудь потормошить меня за плечо… Зал дрогнул, а микрофон запрыгал в такт музыке. Животный визг сотряс стены Тавастии, когда на середину сцены, медленно, четко обозначая каждое свое движение, вышел Вилле Вало с привычно непрочесанными легкомысленными кудрями, обрамлявшими безразличное финское лицо, а затем очень дружелюбно поприветствовал зрителей: “Blah, blah, blah (не разобрала, что), mother-fuckers!”. И понеслось: «We are like the living dead, sacrificing all we have for a frozen heart and a SOUL ON FIREEEEEEEEE!!!!!!!!!!!!!» С каждым повторением припева толпа начинала беспрестанно раскачиваться влево-вправо, падать то вперед, то назад. В итоге меня чуть не придушили моим собственным шарфом, а вдобавок к этому еще и развалили мой пакет, в который я, каюсь, предусмотрительно опустила 5 собственноручно нарисованных портретов, намереваясь после подарить их музыкантам. Кое-как успев подобрать «творения» с пола, я наскоро запихнула четыре маленьких в сумку, пятый же, побольше и в стеклянной рамке, пришлось прижать к себе. Забегая вперед, добавлю, что вся афера с портретами, то есть сначала процесс рисования, затем – «доставка до клуба» и теперь – выискивание их под ногами у стоявших вплотную не вполне вменяемых людей, - все это, наверное, и тогда выглядело очень смешно, сейчас же я считаю это результатом помутнения сознания в связи со сдачей зачета по естествознанию, или, другими словами, временной паранойей, от которой нынче нет и следа. Ну это так, отступление… Итак, концерт.
Одна песня плавно перетекала в другую. It`s All Tears, Funeral Of Hearts, Lose You Tonight, нахальная улыбка Вало, с удовольствием болтавшего с публикой… Как-то раз кто-то из зала пригрозил Вилле, предпочитавшего у себя на родине употреблять для общения исключительно финский язык, «отлупить его по «попе», если тот немедленно не начнет говорить по-английски. Вало же, и глазом не моргнув, парировал: «Моя «попа» уже зарезервирована». Для каких целей, он не уточнил.
Тем временем в партере продолжались «фанатские разборки». HIM исполняли The Sacrament, когда Вилле внезапно сделал знак коллегам по группе. Музыка смолкла, и он, обращаясь к двоим парням, что-то не поделившим неподалеку от сцены, вежливо и по-фински попросил их пройти в женский туалет и там окончательно выяснить отношения. Неоригинально, зато очень мило с его стороны. Примечательно то, что затем Вало продолжил петь с того самого места, где до этого остановился.
Казалось, своими шутками он пытался развеселить сам себя, что-то себе самому доказать. Доказать, что он, Вилле Вало, вполне счастлив, популярен, любим до слепого поклонения. Последние два пункта, пожалуй, верны. А вот правдивость первого явно хромает или может быть отвергнута за неубедительностью аргументов. Но не станем углубляться здесь в психологию, гадать на кофейной гуще и выражать глубочайшее сочувствие предмету рассмотрения. Поскольку это никому не нужно. И поскольку все, каждый, правда, по-разному (в зависимости от степени опьянения), присутствовавшие в ту ночь в Тавастии, согласились с Вилле Вало в том, что он счастлив. Ну и ладно.
Вернемся к наиболее значимым моментам концерта. Хотя, не спорю, вся эта чудная финская ночь запечатлелась в моей памяти одним ярким пятном. Черно-красно-зеленым, если быть точнее. Думаю, ни у кого не возникнет вопросов насчет черного и красного цвета, а вот по поводу зеленого… вполне может быть. Что? Как что? Вопросы, конечно. Так вот, что за оттенок такой этот зеленый и какого он вообще туда примазался? Отвечаю. Зелеными были глаза. Говорят, что у Вало привычка такая: выискивать в толпе чьи-нибудь глаза и впиваться в них своими, зелеными, нарочно. Однако, по моим субъективным наблюдениям, он обычно либо просто смотрит в одну точку потерянным взглядом, никого конкретно не фиксируя, либо не смотрит никуда, то бишь жмурится. В основном, когда поет. Но вот, хоть убейте, не решила еще, как расценивать то, что произошло на этот раз. А случилось это тогда, когда меня, наконец, протолкнули в третий ряд партера, где я, к своему восторгу, оказалась выше тех, кто стоял впереди, и потому имела возможность видеть сцену почти как на ладони. В этот момент Вало, попутно бормоча что-то по-фински, внезапно перевел взгляд на правую (мою, нашу… как угодно) половину зала, которую до тех пор активно игнорировал, и, не произнося более ни слова, на кого-то уставился. Естественно, хочется польстить себе-любимой, объявив во всеуслышанье, что смотрел он на меня, но за это я не ручаюсь. Правда-правда. А вдруг он на самом деле колдун и обладает способностью обозревать двумя глазами сразу всех? Шутки шутками, а его взгляд я поймала. Определенно поймала. И нагло смотрела «в ответ». Как, возможно, делали и все, стоявшие впереди меня и даже сзади. Однако вот что интересно: как только я с позором опустила глаза, а потом снова подняла их, Вилле уже секунд с десять увлеченно изучал пол у себя под ногами. Интересно, что он там увидал? А может, это мерзкий финский таракан напомнил-таки звезде лав-метала о своем существовании или попросил поделиться с ним славой? Да, извините, отвлеклась.
О чем еще следует вспомнить? О том ли, что после исполнения Buried Alive By Love группа покинула сцену, о том, как никто не поверил, что концерт закончился (и правильно!), о том, как парень слева от меня кричал, что хочет услышать новую песню? И он ее услышал. Тут невольно вспомнишь выступление Impaled Nazarene… Партер притих, лишь изредка раздавались голоса фанаток, неизменно повторявших, вернее, даже и не повторявших, одно и то же: “Villiiiiiiiiiii!!!”
“Heal me... leave me... kill me, I cried and love said no...” Говорят, довольный жизнью человек никогда не напишет грустной песни. Если только он не мазохист. Правда ведь? Или деньги оккупировали уже все сферы нашего с вами бытия, что теперь даже чувства можно «сделать на заказ», симулировать, придумать? Боже, что за патетика! Сентиментальность, наивность, мелочность, самодурство… Забудем.
Итак, новая песня. Симпатичный новогодний (но исполнявшийся уже и немного раньше…) подарок от HIM, понравившийся, правда, далеко не всем, что по понятным причинам (ну не бесновался никто, что уж тут непонятного) помогло мне без проблем запечатлеть фрагмент этого замечательного произведеньица на камеру, чтобы затем выложить его на нашем веб-сайте (для тех, кто еще не знает, - HIM.narod.ru)
Венчала концерт ставшая уже культовой композиция Gone With The Sin, которую зал пел вместе с Вало и вместо Вало. Вилле же лишь довольно улыбался, в такт притопывая ногой.
Сцена опустела относительно быстро. Пока Гас усердно кланялся и жестами показывал, что выступление удалось, жизнь – малина и все в шоколаде, а Бартон по обыкновению бросал в зал свою ковбойскую шляпу, Вилле сгреб в охапку, вероятно, недопитые (хотя вот это сомнительно) бутылки, накинул пиджак и с сигаретой в зубах направился восвояси. Барабанщик приобнял его, еще разок улыбнулся публике – и они оба исчезли. Было около 1:45 утра. Повисла пауза, после чего из динамиков послышались незнакомые и совершенно дикие для пропитанных лав-металом ушей звуки. Толпа повалила из зала и за пару минут взяла приступом все барные стойки. Пиво-водка, потанцуем… Небольшая кучка девушек скопилась у входа в «комнату для музыкантов», за дверями которой скрывались личности весьма и весьма желанные, однако же (спасибо охране) абсолютно недосягаемые. Но впоследствии урвать свой «кусочек» удалось практически всем, поскольку и Миже, и Линде, и Гас, и Бартон свободно разгуливали по забитому народом помещению. На подаренные мной портреты они реагировали несколько неадекватно, удивленно вскидывали брови и хотели расписаться на железной рамке. Потому всякий раз мне приходилось объяснять, что это, мол, подарок, а автограф ваш оставьте при себе, нечего чужие маркеры переводить. Вежливая. К всеобщей досаде, Вало на публике так и не показался и лишь однажды мелькнул в «заветных» дверях, за которые никого не пускали. Поговаривают, что утром он с компанией друзей все-таки был захвачен четырьмя выносливыми фанатками, в ожидании кумира скоротавшими ночь у Тавастии и получившими за это свое вознаграждение: росчерк с сердечком, возможность пофотографировать и поцелуи. Воздушные что ли?
Для меня же новогодняя ночь-2004 закончилась примерно около пяти утра, когда щек коснулся холодный финский ветер, а в голову с силой ударил мороз, стремясь выбить оттуда дурь. После было замерзание под одеялом в одной из лучших гостиниц Хельсинки. Вот где проявил себя дефект системы отопления! Почему нам не разрешили остаться в клубе до рассвета? Все хорошее заканчивается так быстро…
Моментально пролетел и следующий день, то есть первое января, когда в России взрослые усердно борются с похмельем, а дети продолжают смотреть новогодние сказки. Но за прошедшую ночь что-то все-таки изменилось. Ядовито-ледяной воздух прозрачным колпаком висел над городом, вызывая желание поскорее сбежать с улицы в какой-нибудь ресторанчик и попить там кислого финского кофе. Солнце, чуть коснувшись крыш домов, вскоре зашло, уступив место сумеркам и беспросветной северной тоске. По чему или по кому – неизвестно.
Бродя вечером по городу, я, признаюсь, совсем не случайно вышла на Annankatu и чисто из любопытства с противоположной стороны улицы стала всматриваться в окна популярного в Хельсинки местечка – клуба Lost & Found. Несколько посетителей обернулись на меня, и я, состроив абсолютно равнодушную гримасу, поспешила уйти. Как выяснилось позже, в эту ночь в Lost & Found пожаловал Вилле Вало с парочкой приятелей, а фанаты, с вечера поджидавшие звезду в клубе, порядком испортили ему весь отдых. Что ж, каждый поступает так, как диктует ему его здравый смысл и интеллектуальная развитость. При условии, конечно, что все это присутствует.
…тихо постукивали колеса поезда, за окном мелькали огни остающегося вдали Хельсинки. Скоро нас будет разделять русско-финская граница, а утром мне предстоит толкаться в душном вагоне московского метро, затем, дома, в мягком кресле готовиться к экзаменам. Ах, да, совсем забыла: тогда, в клубе, из моего развалившегося пакета выпали не только портреты, но и две совершенно необходимые цивилизованному человеку, а в особенности девушке, вещи - расческа с перчатками, которые я так и не нашла. А это значит, что, может быть, я еще вернусь, пробегусь по каменной мостовой, еще взгляну в низкое небо, возможно, даже зайду в Forum. И тоже кое-что заберу у этой страны. Кое-что поважнее. Куплю новые перчатки от H&M. А вы что подумали?
