Don’t run away
Cause I can’t live without you
Please stay
And I’ll learn to love you right
Don’t run away
I never wanted to hurt you
Please stay
And I’ll learn to treat you right.
You know our sacred dream won’t fail
The sanctuary tenderness so frail
The sacrament of love
The sacrament of warmth is true
The sacrament is you.
 

Она сидела на лавке и, вытянув ноги, прищуренными глазами наблюдала за проходящими мимо людьми. Одни куда-то спешили, другие шли прогулочным шагом. Такие разные и в то же время, такие похожие. Толстые, худые, мужчины, женщины, дети… Почти все светловолосые, почти все высокие. Все одеты во что-то летнее. Все куда-то идут, куда-то направляются. У всех свои заботы, свои мечты, свои проблемы… У всех свои… В толпе мелькнула черная футболка с белым рисунком… У всех свои судьбы… Вспышка, какой-то щелчок в голове. Она подорвалась с места и ринулась за черной футболкой, панически боясь потерять ее. В сердце стучала сладкая надежда, прерываема острым страхом потери. Футболка, футболка… Черная футболка… Да где же она? Только что маячила впереди, неужели… Вот она! Стоит в очереди за содовой и курит. Подскочила к нему, крепко схватила за руку, словно боясь, что он растворится у нее на глазах.

- Это ты! Ты!

- Что… Что?

Ошарашено взглянул на нее, пытаясь освободиться.

- Это ты! Ты, ты!

- Ну, я вроде как…

- Это ты! Наконец-то!

- Эээ… Девушка, добрый день.

- Добрый? Да это лучший день в моей жизни! Я нашла тебя! Нашла!!

Она возбужденно заглядывала ему в лицо, ощупывала его руку, словно бесценное сокровище. Наконец, схватила его руками и прижалась щекой к белому рисунку.

- Я тебя нашла…

- Ну да… Похоже, нашли… А можно узнать…

- Сандрин. Меня зовут Сандрин.

- Очень приятно, Вильгельм.

Она разжала руки и дернула его за рукав.

- Я художница. И ты… Вы… Вы должны мне позировать.

- Я – что?

- Позировать. Вы должны мне позировать. Нет, вы просто обязаны. Прямо сейчас.

Она бесцеремонно взяла его за руку и потянула из очереди, изумленно на них поглядывающей.

- Сейчас?!

- Да, сейчас. Я вас искала всю жизнь. И нашла. И ждать не собираюсь. Так что сейчас.

Он с любопытством взглянул на темную кудрявую голову, выделяющуюся среди светловолосых финнов и запрокинутую наверх, чтобы лучше его видеть с высоты своего небольшого роста.

- Сейчас… Ну пойдемте…

- Пойдемте. Вилле – можно? – вы себе даже не представляете, как долго я вас искала.

- Заходите, располагайтесь.

Они вошли в небольшую квартиру в центре Хельсинки: спальня, гостиная, кухня, ванная с туалетом и еще одна комната, отведенная под мастерскую. Сандрин заперла дверь и, не снимая босоножек, повела туда Вилле. Пол, стены и потолок были выкрашены в белый цвет, все остальное тоже было белым: светильники, занавески, диван – все. Посреди комнаты стоял мольберт с начатой картиной, рядом прямо на полу валялись тюбики с краской, кисти, грифели, использованная палитра, кнопки, пачки из-под бумаги, папки, карандашные рисунки. В углу – несколько рам с уже готовыми картинами. Сандрин сгребла с дивана кучи листов с набросками и чертежами и усадила на него Вилле.

- Уютно тут у вас.

- Спасибо.

- Никогда не был в мастерской художника. Да и с самими художниками, честно говоря, никогда не встречался.

- Да ладно вам, какая там мастерская. Самая обычная помойка. Хотите чего-нибудь?

- А что есть?

- Да немного. Сок, вода, кофе, чай.

- А пиво?

- Пива нет.

- Ну, тогда кофе. Со сливками и сахаром.

- Ладно. Посидите, я сейчас.

Она еще раз взглянула на него и вышла. Он откинулся на спинку дивана.

- Эй… Сандрин?

- Да?

- А можно я покурю?

- Чего?

- Покурить можно?

- А, да пожалуйста. Только окно открой.

- Окно? Какое окно?

- Ну…

Она вернулась, держа в руках чашку. Запахло кофе. Вилле потянул носом запах и облизнулся.

- Вот окно. Там форточка наверху. Открой сам, я не дотянусь, стул надо брать.

- А, хорошо.

Сандрин ушла обратно. Вилле нашел форточку, открыл, уселся на диван, закурил и удовлетворенно вздохнул. Обвел глазами комнату и принялся рыться в куче карандашных рисунков на другой стороне дивана. Через несколько минут Сандрин вернулась с двумя чашками ароматного кофе.

- Возьми. Я не знала, сколько сахара, положила две ложки. Нормально?

- Да, конечно. Спасибо.

Он прикрыл глаза и пригубил кофе. Сандрин села рядом, подложив под себя одну ногу, развернулась к нему и принялась его рассматривать поверх чашки.

- Что такое?

- Ничего. Просто я до сих пор не могу поверить, что тебя нашла.

- Ааа… А почему вы так на меня смотрите?

- Просто так. А что?

- Да нет… Просто неуютно, когда вот так рассматривают. Расскажите мне что-нибудь про себя.

- Ну… Меня зовут Сандрин. Родилась в Париже, потом жила в Марселе, а еще потом переехала в Хельсинки. Вот и все, собственно.

- А почему именно Хельсинки?

- Не знаю… В Париже было слишком шумно, в Марселе – слишком скучно. Одно сплошное море. У меня все окна в квартире выходили на море. Это ужасно. Куда ни взглянешь – всюду эта вода, эти волны…

- А я думал, море вдохновляет…

- Я тоже так думала. Потому и переехала. Оказалось – нет. Оно сводит с ума. Хельсинки тоже на берегу моря, но… Ну, здесь все не так. Я в школе изучала финский. Про Финляндию нам что-то такое рассказывали… Я уже не помню. Вот я и решила уехать сюда. Нужно же было что-то выбрать.

- Нет, ну а почему… Именно Финляндия-то? Есть много других стран…

- Говорю же, не знаю. Это, наверное, было каким-то знаком. Ведь нашла я тебя именно здесь, а не в какой-то другой стране.

- Нашли? А вы меня искали?

- Да не то чтобы искала. Ты снишься мне по ночам. Уже много лет. Почти каждый раз. Но, знаешь, как-то призрачно. Я пытаюсь рассмотреть лицо, запомнить его – и не могу. Каждый раз я запоминаю что-то одно: улыбку ли, глаза. Но никак не могу все это совместить, собрать воедино. И никак не могу успокоиться.

Продолжение рассказа можно скачать здесь.